Статьи
Проводы зимы по-русски
Проводы зимы по-русски

 В городах республики отметили начало масленичной недели. 

Строящие мосты между разными культурами
Всемирный день экскурсовода. 
«И если завтра мой язык исчезнет...»

21 февраля - Международный день родного языка. 

Грузия и Дагестан – история и современность

С конца двадцатого века возросла роль информационных технологий в международных отношениях, формируя новый уровень связей между странами и народами. Принято так, что событие весомо, когда о нем широкой публике рассказали средства массовой информации. 

Для отображения этого элемента необходимо установить FlashPlayer.
Главная → Статьи

«Кавказ: настоящее и будущее»

21 ноября 2011 - Администратор

С 26 по 30 января
«Кавказ: настоящее и будущее»
«Кавказский дом» – территория диалога, открытая дискуссионная трибуна для ведущих российских ученых, политиков, политологов, деятелей культуры, обеспокоенных будущим народов Кавказа.
Тема: «Кавказ: геометрия власти»
Федеральный дискуссионный клуб по проблемам Северного Кавказа «Кавказский дом» на РГВК «Дагестан».
Представитель телевидения Ариза Батырова
Кусова Сулиета Аслановна - Генеральный директор Центра этноконфессиональной проблематики в СМИ при Союзе журналистов России, главный редактор журнала «Национальный интерес»;
Камалов Гаджимурад Магомедович – директор ООО «Свобода слова»;
Магомедов Магомед Гаджиевич – директор колледжа ДГИНХ;
Ганиев Аркадий Гаджиевич – генеральный директор ОАО «Инвест-компании «СЭФТ-Капитал»

Ведущая Ариза Батырова: Сулиета Асланова, как сложилась идея заявить этот цикл?

Сулиета Кусова: Такие циклы необходимы. Тема Кавказа дискуссионная. Кавказ сегодня имеет множество проблем, на которые мы не можем найти ответ, хотя, мне кажется, они лежат на поверхности. Такая дискуссионная площадка существует в виде «Кавказского Дома», который недавно назывался «Кавказским клубом». Мы в Москве посовещались с серьезными политиками, нам предложили переименование. «Кавказский Дом» - это то, что мы не можем построить, но обязаны. На перекрестке глобализационных процессов «Кавказский дом» - дискуссионная объединительная площадка для наших интеллектуалов, наших мозгов.
Мы регулярно проводим дискуссии «Кавказского дома», который сейчас размещается на площадке Союза журналистов в Москве. Это большой сход журналистов, экспертов, политиков. В Дагомысе раз в год проходит фестиваль СМИ «Вся Россия», где мы обсуждаем наши проблемы. Надо сказать, что в диспутах участвует много журналистов из всех регионов. Али Камалов, председатель СЖ РД, является сопредседателем «Кавказского Дома» вместе со мной. Нас знают, часто спрашивают, когда будет заседание «Кавказского дома», хотя там проходит огромное количество мастер-классов. Мы очень благодарны за живейший интерес к «Кавказскому дому». Это свидетельство того, что наши боли созвучны со всей Россией. Разговоры о том, что мы некие лица кавказской национальности, агрессивные, некий довесок на теле России, не более чем мифология.

Гаджимурад Камалов: Рационализм, конечно, нужен. Действительно очень много лирики. Мне кажется, самокритики не хватает для реальной оценки. Так, если речь идет о постройке дома, то необходимо говорить о производстве строительных материалов, подключении к воде. У нас с этим проблема в Махачкале. Если исходить из рационализма, наверно, все-таки негативные оценки Кавказу, Северному Кавказу даются не случайно. Мне кажется, это оттого, что мы воспитаны на культурологии, на гуманитарных науках. С теми, кто пытается инвестировать в республику, нужно найти точки благоприятного пересечения, не сегменты, не акты, а именно точки. Инвесторы догадываются, наверное, что не столь все здесь хорошо и иждивенческие настроения слишком глубоки, по крайней мере, в Дагестане. Я думаю, Ингушетия ненамного отличается.
Если подойти с точки зрения исторической ретроспективы, то наши люди все-таки были производственниками большей частью. У нас была скорее община горизонтальная. Мы о государстве по-иному мыслить не научились. Мы сразу отождествляем государство – страна. Когда мы говорим «Кавказ – геометрия власти», слово «геометрия» требует ассоциативного понимания.

Сулиета Кусова: Мы существуем в масштабах страны то ли в контексте вертикали, то ли горизонтали. Указ президента о новом способе назначения губернаторов, президентов вызвал негодование и иронию огромного количества экспертов, достаточно маститых. Многие писали, что всей России нужно жить по законам Кавказа. Так все-таки России суждено жить по законам Кавказа или мы должны жить по законам РФ, по выстроенной вертикали, поскольку она рациональнее? Буквально на днях мы стали очевидцами создания нового Северо-Кавказского округа. Насколько это будет полезно Кавказу, время покажет.

Аркадий Ганиев: Трудно было представить, что наряду с Южным Федеральным округом отдельное лицо в составе федерального округа будет управлять какой-то частью этой территории. Я думаю, решение о создании Северо-Кавказского округа созревало в обращении президента к Федеральному собранию. Там была озвучена идея о том, что будет назначен ответственный уполномоченный по Северному Кавказу. В этом ракурсе логично создание Северо-Кавказского Федерального округа. Что бросается в глаза? До сих пор мы видели процессы объединения, т.е. шло укрупнение регионов. Назначенный на Северный Кавказ Александр Хлопонин был одним из инициаторов объединения субъектов в состав Красноярского края, был губернатором одного из субъектов. А теперь мы видим разукрупнение федерального округа. В состав Северо-Кавказского округа наряду с республиками включен и Ставропольский край для того, чтобы показать многонациональность территории. Столицу же округа решено сделать не в национальной республике, а на территории другого субъекта федерации.
Если действительно пойдет процесс объединения, он пойдет не под эгидой, допустим, Рамзана Кадырова, а под эгидой Ставропольского края, т.е. центр тяготения меняется, хотя естественно, что процесс объединения Северного Кавказа не то же самое, что процесс объединения Красноярского края. Ставропольский край населен выходцами из республик Северного Кавказа: из Дагестана, Чечни. Негатив это или позитив? Будем считать, что все-таки позитив.

Магомед Магомедов: В общественном сознании укоренился некий миф о том, что Северный Кавказ и Дагестан, в частности, некий придаток России, некая провинция, где все происходит со сдвигом по фазе. Все несколько проще, несколько хуже, все несколько отстает от столиц. Я не являясь историком, а будучи просто любопытствующим человеком, гражданином Дагестана, интересуюсь нашим прошлым. Непрофессионалу не приличествует делать заявления, но у непрофессионалов есть одно преимущество: мне простительно ошибаться. Так вот, не нужно утверждать, что в Дагестан, на Северный Кавказ вообще, культура демократии идет откуда-то оттуда, из центра, из столиц. Все как раз наоборот. Обращаясь к нашей теме - геометрия власти - надо сказать, что геометрия очень проста. Российская вертикаль - жесткий кондовый моноцентризм в виде строгой вертикали. Я позволю себе не обобщать на весь Северный Кавказ, есть нюансы. Речь о том, что в Дагестане всегда было полиструктурное общество, была парадигма существования, тогда как в России она была моновекторная, моноцентрическая. Там - принцип единоначалия, доведенный до абсолюта, до логического завершения, все в конечном счете решает некая одна личность, власть концентрируется на одном каком-то человеке. Вот это совершенно чуждо Кавказу, это абсолютно чуждо Дагестану. В Дагестане всегда была полиструктурная система управления, было феодальное образование. Известный кавказовед-политолог ХIХ века Враневский отмечал: «то же аварское ханство вроде бы оно ханство, но оно совершенно, принципиально отличалось от российских образований». Геометрия такова: российская вертикаль - кавказская горизонталь, вот суть.

Сулиета Кусова: Буквально на днях я столкнулась с этой дагестанской горизонталью и получила огромное удовольствие, политологическое и человеческое. Я присутствовала на заседании Согратлинской общины, это родное село Али Камалова, Гаджимурада Камалова. Мне был явлен потрясающий пример оживления традиций на новой почве, на российской законодательной почве. Хаджимурад, расскажи, как вы дошли до такой жизни? И что это по сути - Согратлинская община?

Гаджимурад Камалов: Давайте начнем с названия: «Общество социально-культурного развития селения Согратль». Создано это общество в 80-е годы, но активно начало работать где-то пять лет назад. На общем сходе избирается открытым голосованием 45 человек, которые составляют Совет общества. Сюда входят представители всех семей, населяющих Согратль. Тайным голосованием избирается правление из 11 человек. Тот, кто набрал больше всего голосов, является председателем. Из 7 человек состоит Совет старейшин, куда входят уважаемые аксакалы. Они избирают двух сопредседателей. Это своеобразные мировые судьи. Семейные ссоры, земельные вопросы, что-то не поделили между собой соседи, нужны какие-то мудрые советы- все это в компетенции совета старейшин.
Совет общества - такой минипарламент, общественная палата с фактическими функциями без ограничений членства. Совет формирует концепцию управления селом. Правление собирается раз в месяц для решения насущных вопросов.
Сейчас мы организовали Фонд, куда избрано 70 человек открытым голосованием. Фонд изучает проблемы села, интересы и больные точки жителей. Он является защитником каждого согратлинца, если тот действует в рамках закона. Если в селе затевается что-то незаконное, этому сельчане не дают хода, люди сами своими силами решают ту или иную проблему. Например, по селу прошел слух, что некоторые сельчане начали выращивать коноплю. Тут же собрался отряд и провел рейд по подозрительным хозяйствам. Сами выявили, не дожидаясь правоохранительных органов, уничтожили посевы, а виновников строго предупредили, что если что-то подобное произойдет, они будут изгнаны из общества, чтобы неповадно было и другим совершать противоправные действия. Вот такое самоуправление у нас. На сходе решаем, что в первую очередь нужно сделать в селе и кто может это сделать. Публикуем материалы в своей сельской газете, отчеты.

Сулиета Кусова: Надо учитывать традиционность кавказского общества. Какими бы мы европейцами ни были, мы люди традиций. Не учитывать этого, безусловно, нельзя, и не понимать мировые всплески тоже нельзя. Тихоокеанские тигры: Сингапур, Китай - они все основаны на традиции и на следовании им, национальной ментальности и приобщении ее к новым технологиям.

Гаджимурад Камалов: А что тогда президент в нашей республике? Президент - это традиция, губернатор это представитель власти? Что такое президент Республики Дагестан? Какая это традиция?

Сулиета Кусова: Президент на Северном Кавказе – это некая бутафория или реальность? Что это, тем более, в рамках новой геометрии власти нового округа?

Магомед Магомедов: Республикой во все времена управляли люди, народ, общество. Оно самоорганизовывалось, поэтому и речь идет о том, что в этой геометрии власть была полиструктурная организация – это горизонталь. Тогда никому не было позволено одному определять судьбы целого народа.

Ведущая: В этом контексте процитирую очень понравившуюся мне формулировку. «Всякая власть исходит от народа и уже никогда к нему не возвращается». Не является ли этот тезис тем печальным показателем, что власть, исходя от народа, находит свое некое условное тело? Надо, чтобы она не исходила от народа, а оставалась у народа.

Аркадий Ганиев: Я хочу отчасти не согласиться по поводу должности президента. Я понимаю, зачем эти референдумы. Ответы на вопрос референдума были в формулировке вопроса. Дело в том, что если президент всенародно избираемый и честно избираемый, тогда действительно его власть будет соответствовать волеизъявлению народа, полномочия должны быть соответствующими менталитету республики. Президент в Дагестане, в других северокавказских республиках не может быть реальным, пока он назначаемый. Это кто угодно, только не президент.

Сулиета Кусова: Вы идеальный демократ. Видимо, были и выбранные президенты. Однако не все было так гладко. А что значит «честно избранные» в наше время? Еще года 3 тому назад начали создавать интернаты, пансионы саморегулирования, самофинансирования, здравоохранения. Опять же в Согратле раз в год мы собираемся и выбираем новый состав общественного совета, в который входят представители каждого тухума. Крупное пофамильное образование выбирает какого-то своего члена, в этом году, по-моему, в созыве 41 человек избран. Такой согратлинский парламент. Это единственная ситуация, где тухум, клан становится не негативной характеристикой, а представляет структурированное общество. Если перевести на обиходный язык, это выглядело так: отчитался председатель общины, сейчас он руководитель фонда, Ахмедилов. Ему были заданы вопросы. Он отчитался, обозначил проблемы. Среди них была проблема монтера, наличие которого не предусмотрено муниципальной реформой. Тут же встал человек, который сказал: «Я решу эти вопросы!» Подняты вопросы воды, масса хозяйственных вопросов - тут же члены общественного собрания взяли на себя их решение. По той же конопле - около 70 человек выехали в Согратль, пригрозили: если повторится такое, выдворят нарушителей из общины. Скажите, что может быть сильнее для члена общины отвержения от общины? Какая милиция может выполнить такое?

Гаджимурад Камалов: Все-таки медведевский путь - та же монархическая система управления, но она немного отличается от ельцинской. Ельцинское правление было похоже на курляндское правление 1740-х годов, путинское - скорее на петровское, у Медведева, если монархия, то конституционно облагороженная. Попытки нормализовать ситуационно, по крайней мере, на Северном Кавказе, несколько отличаются.
Мочить - то он еще предлагает, лексика та же еще остается, но гораздо меньше экспрессии, чем у В. В. Путина, а больше такого капиталистического, евроамериканского образа воспроизводства. Он предполагает модернизировать нашу экономику, облегчить доступ основной производственной базы фондам, оборотным капиталам и получить такое количество добавленного продукта на душу населения, при котором наше население окажется более лояльным к властям и властным инициативам.
Речь по большому счету идет об Ингушетии, Дагестане, Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии, даже не о Чечне. С одной стороны, кнут или топор, с другой стороны, пряник или деньги, так примерно все нормализовалось. Вот такое понимание Медведева в экономической реализации, в итоге население само должно стать лояльным. Такому пониманию соответствует привлечение им магнатов к управлению. Сегодня это люди, которым нужно сохранить свой капитал, реализовать свои демократические принципы. Они через политическую состоятельность хотят пустить социальные корни, в том числе и на Северном Кавказе, и в Дагестане. На Хлопонина возлагаются такие надежды, и я не думаю, что он сумеет довести их до конца, но думаю, что будет более эффективным, чем Дмитрий Козак.

Магомед Магомедов: Я думаю, что объединение Северо- Кавказского округа в нечто особое - вещь крайне полезная. Это полезно прежде всего потому, что на Северном Кавказе есть исторические традиции демократии, если с умом пользоваться веками наработанными принципами, с умом подойти к этому, уважительно отнестись к опыту предков и попробовать все возродить. Если Россия мучительно стремится к неведомой ей демократии, то Северному Кавказу ничего не надо искать. Ему по - хорошему надо вернуться к своим демократическим принципам. Тогда Северокавказский округ, возможно, будет маяком, позволит всей остальной России подтянуться, будет своего рода точкой роста. В политологическом плане это позволит России не гнаться за чужой моделью, скажем, американско-европейской. Здесь она своя, с богатым опытом, здесь, кстати говоря, северокавказские казаки, которые тоже включены в Северо-Кавказский округ. Ведь это генетически русские люди, но имеющие ментальность, соответствующую и кавказским народам.

Гаджимурад Камалов: Может ли этот северокавказский демократический маяк сам топить и сам вырабатывать себе свет?

Магомед Магомедов: По-моему, большое заблуждение полагать, что главные наши проблемы в социально-экономических аспектах. В ментальности главная проблема. Если вы позволите, я процитирую слова Окуджавы:
Вселенский опыт говорит, что гибнут царства
Не потому, что тяжек быт или страшны мытарства,
А царства гибнут потому, что люди царства своего
Не уважают больше.
Я прошу прошения, по-моему, не очень точно процитировал, но суть понятна. Нам пора отказаться от мифа о том, что Северный Кавказ - нечто отсталое, нечто глубоко провинциальное, то, что всегда нуждалось во внешней опеке, что только с помощью иных стран мы можем выбраться, что называется, «в люди». Хочу заявить, что мы всегда были «людьми».

Гаджимурад Камалов: Почему же мы опровергаем сами себя, почему мы выбираем депутатов, которые не хотят горизонтали, принимают любого монарха с его властью?

Магомед Магомедов: Все это хождение в чуждое ментальное пространство. Наступило время собирать камни. В свое время в 19 веке Кавказ внес свою лепту, помог русскому обществу разобраться, что такое человеческое достоинство, что есть иная система взаимоотношений, не барско-холопская, а взаимные отношения людей, равных и уважающих друг друга. Сейчас идет вторая волна возрождения России, может быть, она связана с кавказским демократическим прошлым и кавказской пассионарностью. Думаю, что даже тот, кто принимал решение о создании Северо-Кавказского округа, возможно, и не представляет, какие замечательные последствия могут вытечь из этого обстоятельства.

Сулиета Кусова: Я согласна. Мы собрались, чтобы терапевтически поразмыслить о теме. Может быть, женские мозги узко устроены, и все-таки я считаю, что надстройка очень важна для Дагестана, пользуясь старой марксистской теорией. Я целиком с вами и с Гаджимурадом согласна, но надо подумать, что для нас важнее. Возможно, экономист, бизнесмен, магнат с опытом управления своей компании и с опытом управления Красноярским краем поможет нашей пассионарности развиться. Но у России есть опыт российской империи, которая гораздо изящнее управляла Кавказом. Помните Милютина, его записку царю, когда, объехав Кавказ после замирения, после окончания войны, он сказал замечательную фразу: «Проблемы, которые должны были решить на Кавказе, скорее идеологические, чем экономические».
В 40-е годы, когда противостояние Кавказа и России достигло не самых приятных для России форм, именно министр МВД Чернышов стал инициатором поездки князя Гагарина по Кавказу. И родилась большая записка Гагарина. Одна из ключевых фраз: «Нам нужно сделать все, чтобы было пользы для удержания нами кавказцев ровно столько же, столько и кавказцам на службе». Все равно и раньше выходили на некие идеологические критерии. То, о чем вы говорите, и то, о чем говорит Гаджимурад по поводу депутатов, - традиции народоуправства. А что тогда с нами происходит, что происходит в Дагестане? Вы сказали, что мы вписаны в какого-то огромного монстра.

Ведущая: Мне кажется, что все процессы давно запущены в наши умы, и конкретно в умы дагестанского общества. На мой взгляд, они не настолько оптимистичны. Действительно, время собирать камни. У меня ощущение, что должна быть большая чистка умов в нашем дагестанском обществе, начиная с самых младших до самых старших. Необходимо, чтобы самоидентификация, которая могла бы определить более здравое понимание самих себя, возобладала. На сегодня у меня, к сожалению, столь оптимистической картины нет. Мы должны вглядеться в самих себя и понять себя. Тогда можем начать разговаривать между собой и обществом о том, что Дагестан в целом представляет, вглядываться друг в друга и понимать экономические составляющие проблемы, что мы есть друг для друга и как мы можем вместе что-то исправить. Мы должны быть обществом, слышащим друг друга в начале пути.

Аркадий Ганиев: На общероссийском уровне наблюдается отношение к Кавказу как к экзотике с непонятной психологией населения, с непонятными обычаями. Мы же нормальные люди, которые могут быть гражданами России или того же Красноярского края, Волгоградской, Ростовской областей. Я по работе бываю в разных регионах страны. Проблемы национальной защиты общероссийских интересов, обеспокоенность развалом Советского Союза присутствуют больше в сознании дагестанцев, чем у некоторых граждан, живущих в центральных российских областях. Мнение о том, что в Дагестане, якобы, не могут соблюдаться общероссийские законы, что здесь надо вводить особые законодательные меры, ошибочно. Законодательство является единым на территории всего государства. Правда, у любой местности есть свои особенности.
Гаджимурад Камалов: Что можно сказать о муниципальном самоуправлении? Большую часть 131 ФЗ, его пунктов, не только граждане, но и сами муниципалитеты разобрать не могут. Они оторваны от исторической связующей и финансово не подкреплены. А глубоких полномочий, которые были бы актуальны для муниципалитета в самоуправленческом смысле, там нет. Кстати, 54 ФЗ, который регулировал процессы до него, тоже был оторван от реальности. Нет здесь таких корней, которые могли бы применить в социальном и экономическом пространстве, не заполняют они собой местное самоуправление, которое пытаются принять не только в Согратле, но и другие. Люди сами организуются, сами самоуправляются.

Сулиета Кусова: По крайней мере, не учитывается кавказская стратегия, традиционность кавказского общества. Какими бы европейцами мы ни были, одновременно мы люди традиций. Этого не учитывать нельзя.

Магомед Магомедов: Аркадий, одно уточнение. Наши неглупые предки имели обязательную оговорку, когда решали вопрос о власти. Любой избранный предводитель, как бы он там ни назывался, на этой должности оставался один год и не более. Это делалось для того, чтобы власть не исходила от народа и потом уходила, а оставалась у народа.

Сулиета Кусова: Мы тогда существовали в некоем феодальном устройстве, сегодня экономика требует долгосрочных проектов. Я считаю, что даже 4 года для президента мало.

Магомед Магомедов: Еще раз возвращаемся к проблемам ментальности. Нам не нужно уподобляться людям, которые воспринимают нечто чужое, чуждое и хотят выдать за свое. Это всегда плохо получается. Нам нет нужды поступать так. Нам нужно вернуться к себе.

Гаджимурад Камалов: Ментальность выражается в имамате как форме правления: нет выбранных президентов, нет ограничений.

Магомед Магомедов: Имамат - особая статья, тогда шла война, нужна была концентрация власти. Надо сказать, что из-за этого имамат, к сожалению, несколько изменил ментальность дагестанцев в худшую сторону, появились элементы авторитаризма. До этого в Дагестане в чистом виде существовала демократия. Нам надо вспоминать это.

Сулиета Кусова: Мне кажется, вспоминать надо и советский период, который был недемократичным, однако дал Дагестану то, на чем практически он и держится: великолепный слой интеллигенции, профессоров, экономистов, мощнейших лидеров. Есть кого вспомнить, того же Расула Гамзатова, который является олицетворением всего Дагестана. Страшно не производить то, что природой дано производить. Мы еще не знаем, сколько наших соотечественников умерло так и не раскрывшись, так и не принеся пользу народу. Необходимо воспроизводство культуры на новой технологической почве.

Магомед Магомедов: У древних греков был афоризм: чем ближе к крайностям, тем дальше от истины. Это сущая правда. Всегда в реальной жизни бывают исключения, без исключений жизнь, наверное, стала бы скучной. Но есть правила такого рода, что исключения подчеркивают, выпячивают их. Общее правило таково: Дагестан – первородная родина изначальной демократии. Были периоды, когда в силу обстоятельств вводились элементы автократии и т. д., но в генетике народа заложена демократия. Это обстоятельство дает нам шанс в нынешней ситуации вернуться в свое исходное положение, конечно, на новой основе, с учетом реалий современного мира.

Аркадий Ганиев: Выборные президенты возможны, если есть сильный парламент, который может сказать слово президенту, если есть влияние парламента на правительство, если есть реальный суд, независимый от Народного Собрания.

Магомед Магомедов: То есть, речь идет о том, чтобы уйти от моноцентризма, когда в конечном счете служит один человек.

Сулиета Кусова: Как я понимаю, уважаемый Магомед имеет в виду соединение качественно необходимого нам сегодня традиционного с но-выми технологиями - некий управленческий симбиоз, что не противоречит друг другу. Мы вступаем в новую эру. Мы сказали фразу осторожную, но она имеет большие возможности для развития. Медведев и не подозревает, что он создал, запустил механизм, а народ сам доведет его до конечного завершения.

Гаджимурад Камалов: Все будет хорошо. Если лаконично говорить, будет новый президент. Даже если останется Муху Гимбатович, это будет уже не тот президент. Будут совершенно другие обстоятельства, совершенно другая команда, все будет хорошо.

Аркадий Ганиев: Я думаю, что предстоит сложный период, что должно произойти переосмысление прошедших 20 лет постсоветского периода в Дагестане и на Кавказе в целом. Должны быть адекватные соответствующие современным требованиям пути выхода из сложившейся ситуации. Но развитие Кавказа необходимо, чтобы здесь был действительно процветающий мирный регион.

Сулиета Кусова: Я рассчитываю, что в связи с образованием Северо-Кавказского округа мы все-таки поймем, как нам необходимо общее информационное интеллектуальное дискуссионное пространство. Мы просто должны знать и понимать друг друга потому, что некий народ что-то потерял, кто-то из нас что-то сохранил. И Дагестаном много потеряно, и моей родной Адыгеей, Ингушетия в ситуации раздела с Чечней. Она тоже нуждается в каких-то технологиях, идеях. Мы должны совершать обмен идеями. У нас есть люди, способные мыслить и формулировать кавказскую повестку дня. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих.
И второе, на что я очень рассчитывала: на появление личностей, озвученных на федеральной площадке. Ведь есть технологии, как стать известным. И через этих людей надо разговаривать с Северным Кавказом, а не через варягов, не через политтехнологов и политологов, которых все знают, через нас самих. Сегодняшний разговор - свидетельство тому, что мы способны интеллектуально оценивать ситуацию. Я уверена, Кавказ по-прежнему остается пророссийским, потому что здесь живет абсолютно русский дух, здесь русская культура, все мы люди русского воображения, воспитаны в русской культуре. Наш интеллект существует в рамках российского и европейского пространства. Это главный залог того, что на Кавказе что-то получится. Большие надежды мы возлагаем на президента Дагестана, которого я вижу прежде всего стратегом для всего Северного Кавказа, уж простят мне остальные президенты такую заявку.

Магомедов Магомедов: Печальный опыт последних 20 лет убедительно показал, что невозможно благополучно существовать в некоем идеологическом вакууме. Мы оказались на распутье. В этом смысле образованию Северо-Кавказского округа не нужно раньше времени петь дифирамбы. Жизнь покажет, как оно повернется. Северный Кавказ, где сконцентрирована энергетика, где издавна наблюдается повышенная пассионарность, где люди обладают здоровой, добротной ментальной базой, где важнейшим фактором является желание достойно прожить и достойно уйти из этого мира, - в самом начале совершенно нового витка нашего развития. Я думаю, что Северный Кавказ явится точкой развития, откуда пойдет далее по всей России то, что называется и демократией, и благополучием. Не экономика главное, я подчеркиваю эту мысль, главное менталитет, дух, внутренняя установка, внутреннее целеполагание.

 

Нет комментариев. Ваш будет первым!