«Кавказский Дом» Круглый стол: часть 2

«Кавказский дом» снова в гостях у РГВК «Дагестан». Мы продолжаем серию круглых столов, начатых по проблемам, волнующим сегодня дагестанское общество. Может ли Дагестан быть самодостаточным в условиях мирового кризиса, в условиях достаточно сложной экономической ситуации самой России? Как выжить Дагестану? Способен ли он перейти на инновационные рельсы, озвученные президентом нашей страны Федеральному Собранию? Сегодня круглый стол посвящается состоянию малого и среднего бизнеса. Это тот самый слой, тот самый средний класс, который на слуху у всех, это проблемы и заботы людей, из которых и состоит гражданское общество.
Тема седьмой беседы – «Экономика должна быть! Малый и средний бизнес», часть 2.
Гости программы:
Кусова Сулиета Аслановна - генеральный директор Центра этно-конфессиональной проблематики в СМИ при Союза журналистов РФ, сопредседатель «Кавказского Дома»;
Омариева Элеонора Ярагиевна - руководитель Управления Роспотребнадзора РД;
Абдурахманов Магомед Алавдинович - президент ассоциации фермерских хозяйств и сельскохозяйственных кооперативов.
Алибеков Гаджимурад Дибирович – директор молочного завода «Амир-С»;
Исаева Надира Рашидовна - главный редактор газеты «Черновик»;
Раджабов Гаджимурад Уллубиевич - директор рекламного агентства «Медиа-факт»;

Сулиета Кусова: Дорогие друзья, спасибо, что пришли, разговор предстоит серьезный. На все вопросы, которые прозвучат в программе, мы не ответим, но попытаемся обозначить серьезные темы. Я еще раз напомню о послании президента Федеральному Собранию, где речь идет о том, что Россия не сможет сделать инновационный прорыв, если не будет опираться на более активную часть населения, тот самый средний класс, или единую российскую общность. Честно сказать, это звучит немножко странно, потому что мы до сих пор пребывали в состоянии единой советской общности и не отказались от нее, но, видимо, проблемы существуют. Существует в стране конфессиональный разброд, межнациональный. Сегодня стоит задача сформировать единую российскую нацию, и кому, как не среднему классу, лечь в ее основу. Проще говоря, у людей труда, бизнеса, задачи - создать свое хозяйство и содержать его. Об этом малом бизнесе мы и поговорим. Элеонора выступает сегодня как лицо официальное. Элеонора Ярагиевна, что у нас с малым и средним бизнесом? Это некая хаотичная серая масса или мы можем говорить, что это уже сформировавшийся средний класс? Ваш взгляд, вы же общаетесь все время с бизнесом?
Элеонора Омариева: Вы меня обязываете к совсем другой оценке ,представляя как человека, который очень много знает о малом и среднем бизнесе. Это немножко не так, немного преувеличено. Нужно подчеркнуть, что на всех этапах становления бизнеса государство оказывает ему максимальную поддержку. Последний закон 294 говорит о защите прав юридических лиц, индивидуальных предпринимателей при осуществлении государственно муниципального контроля и надзора. Считалось, что большим препятствием для развития бизнеса в России являются излишние проверки надзирающих органов. Сегодня на государственном уровне это регламентировано особенно. По закону все, что касается малого и среднего бизнеса, проверяется не чаще одного раза в три года. С 1 мая 2009 года 294 закон вступил в силу, и на его основании проверяющими органами составляется сводный план. План этот по всей России размещается на сайте прокуратуры РД. Этот закон существенно ограничивает и время проведения проверок на предприятии малого бизнеса, не более 15 часов.
Сулиета Кусова: Спасибо за сообщение. Очень впечатляюще, потому что говорит главный санитарный врач, гроза малого и среднего бизнеса. Образ Дагестана представляется сегодня воюющим, стреляющим, вахаббистическим, террористическим. И мало кому представляется, что живущие здесь люди заняты в бизнесе, формируют приусадебные участки. Эти вопросы я направляю Хаджимураду. Вы все-таки под своим крылом держите эти хозяйства. Цивилизованный у нас рынок?
Магомед Абдурахманов: К сожалению, то, что делалось, сделалось нашим государством не до конца. В Дагестане 48 общественных контролирующих организаций. Есть такое же количество государственных структур, которые тоже контролируют. Реконструкцию надо начать хотя бы с них, у нас ничего не изменилось в голове.
Сулиета Кусова: То есть, все-таки не снизился надзирательский градус?
Магомед Абдурахманов: Я считаю, что если бы какие-то структуры государством были сокращены, то да. Мы знаем, насколько пассионарен наш рынок. Бизнесмены нуждаются в обязательном контроле. Мы знаем, как они выживают, какие товары лежат на прилавках. Фермерских хозяйств у нас, по разным данным, от 38-43 тысяч, чем они занимаются? У нас в республике многие стали фермерами не для того, чтобы вести бизнес, а для того, чтобы иметь землю, потом ею приторговывать.
Сулиета Кусова: Вы говорите, что официально зарегистрировано 43 тысяч хозяйств. Вы сомневаетесь, что это истинные фермеры? Многие взяли земли, сообщили, что фермеры, а таковыми не являются, числятся в реестре. Земля бесхозная, а мы заявляем, что у нас 43 тысяч фермеров. Земля у них находится в спекуляционном процессе, правильно я вас понимаю?
Магомед Абдурахманов: Да, абсолютно правильно. У нас нет точного реестра в малых городах, даже в общественных организациях нет реестра. Мы не знаем в реальных цифрах, сколько у нас таких предпринимателей. Что это нам дает, плюсы или минусы? Наше гражданское общество в неведении, что же на самом деле происходит. Вы сказали, что мы производим, мы кормим. На самом деле мы не знаем, кормим ли мы страну. То, что лежит на прилавках нашего магазина, произведено ли нашими фермерскими хозяйствами? Процент того, сколько нам завезено и сколько мы производим сами, давно является дискуссией своего рода о производственной безопасности. Политикам выгодно говорить, что мы уже лишились этой продовольственной безопасности, поддержки сельского хозяйства, что у нас нормально идут реформы, Хотелось бы знать, кормятся на субсидиях по овцеводству и другим формам государственной поддержки структуры, которые должны наблюдать эти процессы и контролировать их? Истинные сельхозтоваропроизводители просто не доходят до этой помощи. Фермер чуть ли не тяпкой собирает кучу бумаг, вынужден заниматься электронным представлением. То есть, большая часть важных для реанимации сельского хозяйства фермеров остается наедине со своими проблемами. На них не делают ставку по поддержке финансирования.
Элеонора Омариева: Выступающий противоречит самому себе. Он утверждает, что общественный контроль очень развит, потом говорит, что их нужно сократить. В любой демократической стране общественные институты должны быть.
Магомед Абдурахманов: Я не говорил, что он развит. Я говорил, что его много. Контролеры занимаются одними и теми же поборами.
Элеонора Омариева: Это вторая сторона вопроса. Ассоциация - она ведь общественная организация. Это те организации, которые должны объединять по интересам тех же предпринимателей. Безусловно, надо развиваться. Общественные организации в сфере контроля - молодые организации. Кстати, больше всего претензий у Роспотребнадзора к этим организациям. Не просто претензии, достаточно подано исков в судебные органы и в прокуратуру Республики Дагестан. Незнание своих прав и полномочий любыми предприятиями - основная проблема многих. Ассоциация может заниматься повышением правовой грамотности тех же фермеров. Ведь законы регулируют не только периодичность проверок органами надзора. Сегодня бизнес носит уведомительный характер. Начиная свое дело, нужно заполнить специальную форму в Роспотребнадзор: «Я начал свой бизнес тогда то, тогда-то зарегистрировавшись в налоговой инспекции получил подтверждающие документы». Точно так же вы уведомляете все надзорные органы. В течение трех лет вас никто не проверяет. Вторая сторона - ответственность предпринимателя, которая предоставляет услуги и производит продукцию.
Магомед Абдурахманов: Года три назад эти проверки были сплошь и рядом. Когда мы только начали работать, к нам приходили и защитники потребителей, и животных, милиция. Кого только у нас не было! Сегодня контролирующих органов намного меньше, и стало легче работать.
Сулиета Кусова: То есть, вы чувствуете это в вашей практической жизни?
Магомед Абдурахманов: Нам дали государственные рамки, регламент работы предприятия, мы соблюдаем эти правила. Юристами, конечно, все не будут, но нужно разбираться.
Я хочу вернуться к вопросам инновации и малого бизнеса. Я через это все прошел в сельском хозяйстве. 19 лет работал председателем в колхозе, а последнее время занимаюсь малым бизнесом. В Дагестане малый бизнес будет развиваться. У нас люди предприимчивы, но к инновациям мы близко не подошли. Если бы мы об инновациях говорили лет 20 тому назад, в начале 90-х, тогда государство могло регулировать, куда вложить деньги и что с ними происходит. В советское время разграничивалось интенсивное и экстенсивное производство. Если бы мы тогда занимались интенсивностью, сегодняшние вопросы были бы к месту и была бы отдача. Сегодня же с инновациями у нас плохи дела. К примеру, возьмем овцеводство. Что с ним можно связать в малом бизнесе? Чабаны сегодня снимают шкуру с овцы или крупного рогатого скота и выбрасывают, а мы овчину где - то покупаем за высокие цены. Сами сырье выбрасываем. Вот тут государство могло бы поставить вопрос, чтобы с овчины шерсть снимали пригодной для дальнейшей переработки.
Гаджимурад Алибеков: Малый бизнес мог бы поставить этот вопрос перед государством, а государство не должно вмешиваться в деятельность малого бизнеса.
Сулиета Кусова: Это очень серьезный вопрос, это вопрос и ВТО, и глобализации, и всего на свете. Я в Австрии видела частное предприятие, которому уже много столетий. Фирма известная, семейная. Они делают из овечьей шерсти национальное сукно, кофты. Мы тогда были с делегацией из Кабардино-Балкарии. Они в Австралию из Зеландии везут чисто выработанную овчину. Мы, даже если и научимся перерабатывать, куда все это пошлем? Государство не может решить этот вопрос.
Гаджимурад Алибеков: Государство может решить вопрос. У нас были попытки решения, но они до конца не доведены. Есть предприятие «Адам Интернэшнл», которое занималось на государственном уровне проблемой, но дагестанские изделия к нам не доходят. Мы не носим шубы этого предприятия, шерстяных изделий не видим нигде. Это один пример. С овцеводством или любым производством в сельхозпредприятии на уровне среднего бизнеса не получается по той причине, что, во-первых, для дела нужен первоначальный капитал, средства. А кто сегодня получает кредиты? Тот, кто достаточно близок к этим средствам, на бумаге вытворяют все, что угодно, все возможное и невозможное. На бумаге оформляют скот как племенной, как какой-то показательный скот, берут краткосрочный кредит на 3-5 лет. Есть кредиты на 8 лет. После этого они у государства вытаскивают эти деньги в виде субсидий и дотаций, в течение 3-5 лет возвращают банку деньги за счет субсидирования.
Сулиета Кусова: Понятно, что кредит нужен малому и среднему бизнесу. Есть же и другие формы утверждения на рынке. Вы занимаетесь молоком. Ваша фирма «Согратль» востребована. На самом деле, вы же начинали с малого. Вы берете качеством. Вы еще говорили, что собираетесь расширять ассортимент. Уже не просто творог, а какие-то сырки, творожки, сметана. Молоко вы привозите с гор, это чистейший экологический продукт. Вы наработали себе бренд качеством. Потребитель берет лучшее, а туда, где его обманули один раз, он не пойдет больше. Вы нарастили свой первоначальный капитал.
Гаджимурад Алибеков: У нас не молочная республика. И в советское время, и сегодня примером переработки молока является животноводство. Сейчас молоко сократилось в большом объеме по сравнению с советскими временами.
Сулиета Кусова: Это большая трагедия. Мы в первой передаче говорили об этом, Мурад Шихсаидов, министр сельского хозяйства, приводил вопиющие цифры. Его диагноз таков: если мы задержимся в нынешней ситуации в сельском хозяйстве, то через 2-3 года просто потеряемся. Потеряем крестьянина, потеряем и Дагестан. Мы знаем, что животноводство - среда обитания для горца: и землю он свою сохраняет, и культура его на этом строится, и семью на этой традиции растит. Тут все завязано - и человек, и горы, и земля, и продукция и т. д. Фермеров, которые непосредственно связаны с сельским хозяйством, достаточно в Дагестане. Я по рынку иду, продукцию вижу, в том числе и в магазинах. Гаджимурад, вы, как говорится, сидите на рынке рекламы того самого малого и среднего бизнеса. Мне кажется, вам как никому виден срез того, что мы имеем в наличие. Я правильно говорю, ваша реклама идет через газету?
Гаджимурад Раджабов: Как приложение в газете «Черновик».
Сулиета Кусова: И это ваше поле, на котором вы работаете? Там огромное количество рекламы. Это информация о состоянии того самого малого и среднего бизнеса. Он достаточно многогранен и полифоничен.
Гаджимурад Раджабов: Кстати, о среднем классе понятие у нас близкое, приложение в газете «Черновик» называется «Средний класс». Реклама на сегодняшний день-это наиболее явный и яркий показатель активности того самого среднего и малого бизнеса. От него и зависит средний класс. Думаю, что все мировые законы, в том числе дача рекламы, должны быть адаптированы под нашу ментальность.
У нас в основном рекламируется торговля, очень развит строительный рынок, рынок услуг, бытовые услуги. Если говорить об инновациях, то в принципе, информационные технологии равны как технологии подачи рекламы. Они достаточно инновационные. Хотя у нас рекламный бизнес, но слово «реклама» мы не произносим никогда, потому что это слово порой пугает, вызывает отторжение. Мы не лоббируем, мы констатируем. Рядом с нами есть магазин, там почему-то мало продукции «Согратль». Может, она заканчивается быстро, а «Буренка» бывает, она не портится. Даже если ее держать месяц открытой на окне, с ней ничего не случится. Рядом со своим домом спрашиваю, есть наши дагестанские яблоки? Нет дагестанских яблок., которые доставлялись чуть ли не до Франции. Я уважаю людей - тружеников. У нас есть продукция, которая идет на уровне национального бренда. Это левашинская капуста, акушинская картошка, есть овечий сыр.
Сулиета Кусова: Есть лакская морковка, которую с удовольствием ждут в Нальчике. А горный мед, а унцукульские абрикосы? Я недавно это дерево живьем увидела. Оно может дать тонну, 400-600 кг.
Гаджимурад Раджабов: В таком случае, можно говорить и о персиках, они уникальны. Нет ни одной республики, которая настолько наполнена национальными брендами. Речь идет об инновациях, а на сегодняшний день у нас никто профессионально не работает на то, чтобы о Дагестане говорили хорошо. Говорят журналисты, они призваны освещать информационные поводы. Есть ли у нас плюсовые информационные поводы? К сожалению, у нас минусовые. Вот если говорить о формировании общественного мнения на спортивных каналах, то повсюду слышим «Татарстан» - баскетбол, футбол, хоккей, нефть, газ, если КАМАЗ - значит Дакар, все мы это знаем. Мы слышим: если есть на свете рай, то это Краснодарский край. Мы ничего не слышим о Дагестане. Надо работать в этом направлении. Есть люди, которые на самом деле работают. Чем дальше от государства, тем меньше мы от него зависим. Мы должны простить все государству и сказать, что оно нам ничего не должно, а мы должны. Надо платить налоги, надо быть белыми. Хотя бы серыми. Малый и средний бизнес работает на инвестиционных рынках, он обязательно связан с какими то партнерами вне Дагестана. Пусть Магомед будет связан с Николаем Ивановичем в Москве и пусть он поставляет один товар. Тот его продаст, завяжутся связи. Он узнает, что Махачкала - великолепный город. Будет говорить, что у него там партнер, летом приедет на море. Может, удастся пробиться. Есть люди, которые активно работают, есть предприятия. Наверное, в самом деле, как говорила Элеонора Ярагиевна, надо быть чуть смелее, надо налаживать отношения в налоговой или в каких- то властных структурах, в определенной части свободного бизнеса, надо изучить закон.
Сулиета Кусова: Гаджимурад, вы вышли на идеологическую составляющую. Вчера мы разговаривали с Гаджимурадом о социальной ответственности среднего и малого бизнеса, потому что он сегодня поднимает многие проблемы села, которые раньше несли на себе колхозы. Сегодня жители села остаются бесхозными. У них есть проблемы со школами, медицинскими пунктами, социальными учреждениями. Раньше это делали колхозы. Средний класс - это не только зарабатывание денег и вытягивание экономики. Это та же идеология, имиджевая нагрузка республики. Более того, возвращаясь к посланию президента к Федеральному Собранию, та же проблема необходимости образовать единую российскую нацию, и кому как не среднему бизнесу этим заниматься, потому что точки соприкосновения Василия в Костроме и Магомеда в Махачкале абсолютно одинаковые. Им нужно продать свой товар или продвинуть свой бизнес, если они будут полезны друг другу, нация не имеет значения.
Гаджимурад Алибеков: Прежде, чем что - то говорить о Москве, мы должны здесь навести порядок. Достоевский говорил: «Пока не будет устройства земли, и в наших головах устроено ничего не будет». Он так говорил 150 лет тому назад. Мы с этим вопросом на 200 лет отстали.
Сулиета Кусова: Особенно для Северного Кавказа, где земля – жизнь - кровь, особенно для нашего безземелья.
Гаджимурад Алибеков: Что сделали с землями вокруг Махачкалы? Участки раздали под строительства. Создать сельскохозяйственный бизнес невозможно, все разрушено. В селе сегодня разрушена инфраструктура. Со сталинских времен колхозы занимались 80 % проблемами в районах. Это же школы. Сегодня в школах работает кто попало. Руководителями сельхозпредприятий работают люди, которые не имеют желания работать, не образованы, не имеют организаторских способностей. Не любят они эту работу, приходят по обязанности.
Надира Исаева: Что такое дагестанский малый бизнес? В Дагестане малый бизнес очень уязвим. То, что мы называем малым бизнесом, реально та сфера, которая обслуживает бюджет и дотации. Гаджимурад подчеркнул, что у нас малый бизнес-сфера потребления, торговля, строительство, ювелирные изделия. Как только иссякнет поток бюджетных денег, будет бунт безработных. Поэтому нам нужно не этим гордиться. Рыночная экономика чем хороша? Государство как аппарат управления должно быть маленьким, но эффективным. Это не тогда, когда у министерства здравоохранения в подчинении находится 187 аптек. Или когда у министерства сельского хозяйства, я боюсь ошибиться, но порядка 50 предприятий будет. Минздрав в одном лице может совмещать органы лицензионные, это и хозяйствующий субъект, контролирующий субъект, он осуществляет активное методическое регулирование. Устройство государственного аппарата раздуто. Его надо пересмотреть и четко вычленить то, чем действительно должно заниматься государство. Во-первых, предприятия должны уйти от государства, во-вторых, пересмотреть функции, какие реально на себя берет министерство и тогда уже осуществить перераспределение кадровых ресурсов в системе образования в целом. По вузовской системе обучается 115 тысяч студентов , 23 тысячи в средних учебных заведениях. На одного подчиненного 6 начальников. Почему малый бизнес не может быть в сфере образования? У нас же есть бухгалтерские курсы, компьютерные курсы. Государство своей жирной лапой тормозит развитие частных инициатив и подменяет собой бизнес. Государство рядом с государством конкурентноспособным не будет, это вопрос национальной безопасности. Под ней надо понимать экономическую самодостаточность. Такой государственный аппарат - колосс на глиняных ногах. Тот малый бизнес, который мы считаем бизнесом, в развитых государствах образуется вокруг каких-то крупных корпораций, обслуживает какие-то узкие сегментированные ниши. Причем, это не продажа, это те самые инновации, какие-то собственные технологические наработки, к примеру, гидроусилитель руля. Он нашел свою нишу на самом деле функция малого бизнеса. То, чем сейчас занимается «Авиаагрегат». Сулиета Кусова: Надира обозначила общероссийскую проблематику. Засилье четырех над одним еще со времен Салтыкова-Щедрина сидит в России. Это общероссийская проблема, а может Дагестан ее решит в одиночку?
Гаджимурад Раджабов: Я не сказал бы, что все так плохо. Со многими районами у нас контракты. Стихия сносит мосты, но кто-то их делает. Есть надежда, что у нас реально можно будет говорить об агротуризме, экотуризме. Дагестан должен каким-то образом себя позиционировать. Это тоже ситуация достаточно катастрофичная. Плюсы есть у нас во всех направлениях, мы можем возродиться. Мы еще не достигли точки возврата, поэтому ситуация в районах или малых регионах внушает какой-то оптимизм.
Сулиета Кусова: Замечательная фраза в завершение передачи, слухи о нашей смерти сильно преувеличены. Наши женщины вяжут платки, носки, торгуют сушеными абрикосами, соленьями. Они держат на плаву семьи. У нас есть экономическая пассионарность. Нужно воспользоваться этим. Я думаю, что вопрос - быть или не быть малому и среднему бизнесу в Дагестане - дело не только малого бизнеса, не только руководства, не только официальных структур, не только общественных организаций, но и в том числе моих коллег журналистов. Надира, Гаджимурад со мной согласятся. Меня порадовала газета «Черновик» с приложением «Средний класс». Я люблю эту газету. Есть претензии к остальным СМИ. Слишком политизированы, нет маленького человека, а тут я вижу и работника, и крестьянина, и женщин, и мужчин, молодых девушек, что-то открывающих. Слава Богу, жив Дагестан.
Магомед Абдурахманов: Для малого бизнеса партнерство с государством возможно. Если постоянное отключение электроэнергии, отсутствие нормальных дорог и другие атрибуты, которые мешают развитию малого бизнеса, будут устранены, все будет нормально. Вопрос контроля зависит от человеческого фактора. Человеку надо жить, что-то производить, работать.
Гаджимурад Алибеков: Государства должно быть меньше в делах малого бизнеса. Это инициатива самих людей. Она не должна регламентироваться. Когда человек выйдет на какие-то серьезные рельсы, государство должно иметь возможность и рационально, и правильно поддерживать именно эту идею. Еще будет очень много наших дагестанских брендов, которые вырастут из малого бизнеса.
Элеонора Омариева: Сегодня бизнесу нужно обязательно объединяться в ассоциации, организации. Там, где невозможно решить одному какие-то проблемы, например, в вопросах юридических - будут люди, которые защищали бы интересы того или иного сектора малого бизнеса.

Гаджимурад Раджабов: Я согласен с Надирой в том, что у нас закончилась система профессионально-технического образования. Нужны хорошие мастера, они востребованы. На рынке услуг есть много работы, люди востребованы в строительном секторе, а мастеров нет. В чьих услугах на сегодняшний день рынок нуждается, какие получает деньги? Исходя из всего этого следует выбрать себе специальность. Не обязательно потратить на образование весь семейный бюджет, а потом остаться у разбитого корыта. Я советовал бы задуматься над этим: о своей будущей профессии, ее востребованности.
Надира Исаева: В экономике нет оригинальных рецептов, все уже написано, экономическая теория - одни и те же методы. Есть такой термин - рейгономика, по имени Рейгана. Все помнят Тэтчер. Она объявляется легендой политиков века и тысячелетия. На самом деле, она ничего нового не открывала. Она просто давала больше свободы бизнесу и меньшую часть государству. Наверное, надо вспоминать эти традиционные рецепты, или либеральную экономику, капиталистическую. Возвращаться к ним и не бояться сокращать, резать бюджеты, выкидывать все лишнее, ненужное, то есть, стимулировать свои механизмы саморегулирования, самоорганизацию.
Сулиета Кусова: В завершение дискуссии прозвучали разноплановые мнения. Это понятно: все собеседники представляют разные сферы деятельности. Объединяет всех заинтересованность в том, быть или не быть Дагестану экономически самодостаточным. Наша дискуссия - свидетельство того, что есть люди, которые способны критически, грамотно оценивать ситуацию. Диагноз поставлен, прогноз сделан, остановка за тем, чтобы системы экономических взаимоотношений заговорили по - новому во вновь созданном Северокавказском округе. Дай Бог Дагестану быть в экономике цветущим. Спасибо, что были с нами, до новых встреч.